бновленные люди. Часть 3.

Категория: Романтика

Данное произведение является плодом фантазии создателя и не отражает его личных предпочтений, в том числе и сексапильных. Хоть какое сходство основных героев с реальными людьми считать случайным. Перепечатка рассказа и всех его частей разрешена создателем в согласовании с действующим законодательством РФ, другими словами с указанием как минимум ника создателя, но рекомендуется читать его весь, чтобы не утратить сюжетную линию и почувствовать его структурную целостность…:)

Сильвестр взял одну из книжек стоящих на полке – первую, попавшуюся под руку, раскрыл и углубился в чтение. Один абзац привлек его внимание.

Он просил меня быть добросовестной с ним – “Ты ведь не любишь меня, это правда?”

– “Правда, я не люблю, прости…”

– “И этого не будет никогда…?”

– “Никогда…

– “Для тебя это плохо слышать?”?

– “Мне плохо оттого, что для тебя плохо…”

– “Мне хорошо, — произнес он, — “Я люблю тебя…”

– “Я все понимаю, сердечку не прикажешь, произнес он…”

– “Дело не в моем сердечко, – ответила я.

– “Не в сердечко? Но в чем?”

– “Дело в твоем сердечко” – ответила я.

Он произнес: “Лучше сгореть от страсти, взять все от жизни, а позже сгинуть где-нибудь и не жалеть ни о чем…”

Глуповатый, ожесточенный, несправедливый мир…

– “Да” поразмыслил Сильвестр, прав был Иван Бунин, сказавший: “Тщеславие выбирает, настоящая любовь не выбирает”, не выбирает общественного положения, возраста и объекта любви, она приходит, и ты в один красивый миг понимаешь – вот она, а позже к тому же удивляешься, как ты ранее этого не лицезрел, смотрел обширно раскрытыми очами и не лицезрел. А на данный момент, видишь, ощущаешь всем своим существом, чувствуещь прикосновение к для себя частички другой души. Для любви не существует никаких градаций – таких как больше, меньше, посильнее, слабее, можно только сказать, что обожать можно по различному и то поэтому, что человек часто сам не способен провести четкую грань – отыскать отличия в собственном чувстве любви к сестрам, братьям, родителям, возлюбленному человеку… При всем этом хоть какой человек способен ясно найти – любит он либо нет!

И только тщеславие способно выбирать – возраст, время, соц положение – большинству охото посимпатичней, помоложе, побогаче и т. д. и т. п. Навряд ли дама будет посильнее обожать собственного супруга, если он в один момент станет фаворитом мира по бодибилдингу либо, к примеру, юноша желает для себя супругу манекенщицу либо модель – это тоже тщеславие, он костьми ляжет, но будет к этому стремится- к тому, чтоб потешить свое эго, “любовь” к кумирам такого же разряда (богема, знаменитости, певцы и певички, прекрасная жизнь). Естественно, люди могут сделать возражение – должны же быть у возлюбленного человека какие-нибудь положительные черты, за которые мы его полюбили. И они естественно есть. Человек — это микрокосмос, частица огромного космоса, частичка Бога и более много он раскрывается во всей собственной красе только тогда, когда бескорыстно любит другого человека, готов всегда отдавать больше, чем брать и совершенствуется он не поэтому, что так в один момент возжелала его половинка, а из-за того, что наружное содержание стало больше соответствовать внутренней красе и гармонии внутренней вселенной…

Здесь поток его мыслей оборвал веселый возглас из примыкающего прохода книжного магазина, видимо Кира отыскала книгу, которую она издавна желала прочесть. Кира выпорхнула из прохода, с книгой и ринулась ему на шейку. Одета она была достаточно просто и воздушно – тонкие белоснежные хлопковые джинсы и топик открывающий загорелый живот, в купе с серебряными украшениями узкой работы, Кира производила воспоминание современной принцессы из сказки. Тонкие длинноватые волосы цвета расплавленного белоснежного золота рассыпались по точеным плечам. У обоих на безымянных пальцах правых рук гордо красовались серебряные обручальные кольца.

Сильвестр обнял свою супругу, от нее тонко пахло нежными духами “Ма гриф” французской компании “Карвен”. Сам Сильвестр был одет в железного цвета футболку и темные, прошитые серебряными нитями джинсы, так комфортными, что он их практически не замечал.

Ищущие теплые губки Киры, обещавшие неземное блаженство, повстречались с его губками. Ее жаркий язычок просочился к нему в рот, лаская его губки изнутри, захватив его нижнюю губу своими губками и ровненькими зубками, она легонько потянула ее сосущим движением. Сладкая нега окутала обоих. Кира тихонько застонала и возбужденно прошептала ему: “Пойдем домой”. Прекрасные голубые глаза – озера хрустально незапятанной воды подернулись рябью и приоткрыли чарующую глубину женской эмоциональности. Сильвестр обнял ее за талию и придавил ее к для себя, и они пошли к выходу, не забыв заплатить за книгу, которую избрала Кира. Со стороны оба смотрелись просто волшебно – узкая роскошная фигура Киры в собственном замечательном белоснежном наряде и высочайшая эластичная фигура Сильвестра с волосами темными как вороново крыло, так темными, что они отливали синевой.

Войдя в квартиру Сильвестр схватил Киру на руки и понес в спальню. Вспышка страсти накрыла их как горная лавина. Выныривая и хватая ртами воздух, утомленные и счастливые они лежали на кровати, потом Кира пошла в душ. Сильвестр расслабленно лежал, набираясь сил. Юные и здоровые они издавна поменяли в любовной игре количество качеством, стараясь очень подарить друг дружке ласку, нежность и любовь. Кира вышла из душа в маленьком зеленоватом халате с умело вышитыми золотыми драконами и маленькими колокольчиками заместо пуговиц, тихо звеневшими при каждом шаге, ее волшебные волосы поблескивали от малеханьких капелек воды, как будто она была соткана из броского слепящего нимба с маленькими вкраплениями сверкающих алмазов. Сильвестр залюбовался расчудесной картиной восставшей из пены богини любви Киры. Мурлыча Кира начала подкрадываться к лежащему Сильвестру, когда при следующем шаге ее халат распахнулся, он не выдержал, вскочил, схватил в охапку, взвизгнувшую от неожиданности Киру, и отнес ее в ванную. Через полчаса они вялые уснули в объятиях друг дружку…

Завтра они собирались отправится в поездку в собственный медовый месяц. После длительных размышлений избрали российский курорт на берегу Байкала с такими прекрасными заповедными местами которые Альпам и Швейцарии и не снились…

Ярослав посиживал за столиком в баре ночного клуба, скоро должно было начаться танцевальное представление его девицы Ольги. Высочайший, худенький, но жилистый с темно-русыми волосами и сероватыми очами, время от времени разгоравшимися до желтоватого свечения в приступы ярости, и прямым профилем реального славянского воина-росса. Ярослав уже пару лет занимался рукопашным боем и полностью мог постоять за себя. Он привык жить по формуле: тот, кто в состоянии пожертвовать всем, может достигнуть всего. И все-же чего-то ему в жизни не хватало. Даже не дамы — единственной и неподражаемой (Он улыбнулся), а того комплекса заморочек, который обычно с ней связан. Познакомились они с Ольгой случаем, три месяца вспять. Тогда он защитил обворожительную незнакомку от от группы подвыпивших подростков пытавшихся показать свою молодецкую удаль на привлекательной одинокой девице греческого телосложения с прекрасным византийским именованием Ольга. Она рыдала – рваное платьице цвета пепел розы навряд ли уже подлежало восстановлению. Накинув плащ на ее вздрагивающие от приглушенных рыданий плечи и протянув ей ее сумочку он представился и предложил проводить ее до дома.

– “Ольга” – “Ловко вы их”. ответила она, смахнув слезы.

– “Да, подфартило, что просто отвертелись”.

– “А они не возвратятся”

– “Это навряд ли, у ужаса глаза значительны” – произнес он и улыбнулся.

Здесь он, наконец посмотрел в глубочайшие голубые глаза Ольги и поразился до глубины души, ее чистоте, непорочности и отсутствии ужаса, тонко очерченные брови и прекрасные нежные губки завершали вид этой прелестной девицы. В провинции еще появлялись такие светлые и незапятнанные души, не замаранные грязюкой мира вокруг нас.

Он начал провожать ее с работы. Их дела стремительно переросли в нежную дружбу, и светлую любовь.

Здесь его внимание завлекла пара, вошедшая в клуб и занявшая столик около стенки правее от него. Эта пара поразила …его. Их лица дышали размеренной внутренней красотой. Высочайшая блондиночка с ласковой атласной кожей и загорелый юноша со размеренными зеленоватыми очами и темными волосами, отливающими синевой.

– “Нужно будет непременно с ними познакомится после представления” – поразмыслил он.

Здесь приглушили свет, заиграла тихая музыка и на сцене появилась Ольга, одетая во что-то переливающееся, перетекающее из одной формы в другую.

Ольга плясала божественно, можно сказать, что она жила в танце либо танец был ее жизнью, он был живым олицетворением ее хрупкой эмоциональности… Все заворожено смотрели на это чарующее действо. На лицах смотрящих парней просто читались их нехитрые мысли, с маленькими вариантами это звучало приблизительно так: “Такая лялька и не моя, непорядок!”. Их спутницы откровенно завидовали и ревновали тому вниманию, которые их кавалеры уделяли танцующей Ольге. Она была женственна в каждом движении легкой руки и взмахе длинноватых ресниц. Эластичные, развитые годами занятий мускулы, эластичная быстрая пантера. Реальная женщина – кровь с молоком. Здесь он направил собственный взор на пару, привлекшую его внимание до того и снова они его поразили, на их лицах не было ни вожделения, ни зависти, один эстетический экстаз и удовольствие красотою представления, они чувствовали гармонию танца, его внутреннюю силу. С последним аккордом быстро скользящий и гибкий танец завершился, угас свет и опять зажегся, на сцене Ольги уже не было. Зал взорвался рокотом рукоплесканий.

Через некое время Ольга переодевшись, присоединилась к нему и, смеясь, приняла его поцелуй и красноватый зрелый цветок, который он воткнул ей в безупречно уложенную прическу. Выпив по бокалу шампанского, они уже собирались покинуть это заведение, когда внезапно к ним приблизилась та пара.

— “Это было чарующее танцевальное представление” – произнес высочайший зеленоглазый незнакомец.

— “Да мы с супругом в полном экстазе” – добавила очаровательная блондиночка. Ольга ослепительно им улыбнулась. И все перезнакомились. Усадив женщин за столик мужчины заказали коктейли и принялись сдержанно и неторопливо прицениваться друг к другу. Кира и Ольга сдружились фактически одномоментно и забавно шутили и зажигательно смеялись. Мужская половина, довольная исследованием друг дружку присоединилась к ним. Время пропархало неприметно, очнулись все, когда была уже глубочайшая ночь. Утомленные и переполненные впечатлениями девицы ненавязчиво намекнули своим кавалерам, что пора и честь знать, с обещанием непременно завтра повстречаться и продолжить настолько внезапное и приятное знакомство.

Когда Кира и Сильвестр добрались до собственного номера в гостинице, было уже практически три часа ночи. Кира лаского прижалась к Сильвестру, легкий и естественный поцелуй вскружил им головы и опрокинул в омут страсти. Они, не прекращая лобзаться, освободили друг дружку от кандалов стесняющей их одежки. Жаркое прикосновение оголенных тел, ласки и поцелуи возбуждали в их страстное желание владеть друг другом, даровать друг дружке удовлетворенность и удовольствие. Лаская друг дружку они вроде бы поновой узнавали друг дружку, открывали новые чарующие грани внутри себя и партнере. Кира страстно вздохнула и Сильвестр подхватив ее на руки и осторожно уложил ее на широкую кровать.

Лаская эту волшебную даму, а сейчас его супругу, он не переставал удивляться ей, всегда находил в ней что-то новое и необыкновенное и его повсевременно тянуло к ней, вобщем, он знал, что и ее неудержимо тянет к нему. Они обожали и были счастливы, их сердца трепетали в унисон. Сильвестр потушил ночник и их затопила мягенькая ночь…

Наступил рассвет. Кира сладко спала на груди Сильвестра. Сам Сильвестр, издавна пробудившийся, не желал будить свое милое и любимое солнышко каким-либо неосмотрительным движением, потому просто нежился в теплых объятиях собственной супруги и размышлял о будущих переменах, суровое тяжелое дыхание которых он чувствовал всей душой. Умные люди молвят, что XXI век будет еще кровавей, чем век XX-ый. и конкретно Вера, Надежда, Любовь и способность российских творить чудеса, побеждать сильных и опасных противников, сплачиваться и выживать, преодолевать трудности всем совместно — посодействуют выжить нам в ужасное и ожесточенное время, выжить и сохранить то самое, что делает нас русскими – наш топос, нашу культуру, наше миропонимание, мироощущение и мировоззрение, выжить и одолеть, совершив волшебство рядом с которым померкнет хоть какое “японское волшебство”…

Мейд by Spectr