Как я подсматривала за родителями.

Категория: Подростки

Когда всё это случилось, я сегодня должна была идти в школу. Мне уже приобрели всё нужное. В нашей семье состоявшей из трёх человек: папа, мать и я(Марина), всегда всё решалось сообща и мы всегда помогали друг дружке. Мать после родов нередко болела и всю тяжёлую работу делал отец. Он же и мыл меня в ванной, а позже и в бане. В баню мы прогуливались все втроём и я лицезрела родителей нагими с юношества, как помню. Меня это ни сколько не смущало, ну и отец с матерью привыкли и как то не думали, что я расту.

Всему когда то приходит конец и вот в один прекрасный момент вечерком, когда мы уже были готовы идти в баню. Мать и гласит мне:

— Мариночка! Ты уже стала взрослой и должна осознать нас верно. Когда отец прийдёт из бани, только тогда ты приходи ко мне. Я для тебя помогу умываться, а позже ты сама будешь домываться.

Я не совершенно всё сообразила и спросила папу:

— Па! Почему мне с вами нельзя?

— Так как ты уже большая и пойдёшь в школу. Вдруг об этом кто нибудь выяснит. Все над тобой смеяться будут и над нами тоже.

— Нет!? Вы наверняка меня стесняетесь?-попыталась я сделать возражение.

— Ни капельки.-спокойно ответила мать.

— Если ты так считаешь, то можешь по дому ходить как прогуливалась, но в баню всё равно будешь ходить одна либо с матерью.-уже более твёрдо произнес папа.

Ранее денька я после бани всегда прогуливалась голенькая, ну и мать с отцом тоже ни кого не предупреждали и переодевались при всех, а в сильную жару спали тоже нагими. Просто так было комфортно и не так горячо. Как будет на данный момент я не знала и была в полном раздумье. Я не знала что можно делать, а что нельзя и не обнаружив ответа, решила «Буду делать всё как и раньше». Когда отец и мать ушли в баню, я неприметно подкралась и решила подслушать, о чём они будут гласить. Много слов было не понятно из за шума воды и дряканья тазиков, но главное я поймала. Они гласили обо мне и тихо спорили, что нельзя было так резко решать эту проблемму.

— Необходимо было малость подождать, пока Марина сама не пришла бы к этому решению.- гласила мать.

— Это необходимо было сделать ещё в три года либо вообщем не затевать этот разговор.- спорил отец.

Чем это разговор завершился, я не знаю, просто не хотелось, чтоб меня застукали за тем, что я подслушиваю. Мне было и так всё понятно. Они были не против того, что бы было всё как ранее, но учёба в школе занесла свои корректировки в нашу семейную жизнь. Сейчас я уже точно знала, что нужно делать.

Каждое утро я вставала как обычно и нагишом тащилась через весь двор в туалет, на ходу протирая глаза. Потом мылась и не одеваясь садилась завтракать. Мать попробовала мне сделать возражение:

— Может оденешся, до того как за стол садиться.

— Горячо очень. Вы же сами мне произнесли делай как хочешь.-ответила я.

— Хорошо. Пусть посиживает, если ей так удобнее.-попытался заступиться за меня отец.

Мать окинула взором отца. Он посиживал тоже в одних плавках, с самого утра уже было плюс 30.

— Сейчас понятно в кого дочь пошла. Вся в собственного папашу.

— А сама то в чём ходишь.-сказал отец и направил внимание на её прозрачную сорочку, под которой ничего небыло.

— Горячо ведь.-возразила мама.

— Ну а мы про чё говорим.-почти в глас ответили мы с папой и переглянувшись все засмеялись.

На этом проблемма была решена. Мы продолжали дома и во дворе вести себя по-прежнему. Каждый прогуливался в чём желал и как желал. Единственное, что поменялось, меня не стали брать с собой в баню, хоть я и очень то не просилась, но было малость грустно.

Начался учебный год, но дома было всё по прежнему. Каждый делал что желал и прогуливался вчём ему охото. Реальная нудиская семейка. В школе об этом не знали и мы соблюдали все меры предосторожности. К нам не достаточно кто прогуливался в гости и мы тоже изредка выходили. В большинстве случаев отдыхали на озере либо прогуливались в походы. Одним словом было здорово.

Четыре года учёбы в школе пропархали неприметно и со мной стали происходить странноватые вещи, ранее мне незнакомые. Мои мелкие карие пятачки в районе груди начинали медлительно набухать и появились мелкие конса с коричневой пипочкой на самой его верхушке, а в области писи появились мелкие светлые волосики. Я растерялась и не знала как поступить. Если я начну прятать все эти новые образования на своём теле, то и предки сделают тоже самое и обычная жизнь перейдёт в другое, потаенное русло бытия. Может это и будет лучше, а может и ужаснее, я тогда не знала. Кидаться в потаенное и неизведанное мне не хотелось и я решила не обращать на это внимания. Растёт-пусть растёт, означает так нужно, а там поглядим.

Папа и мать посматривали на меня, но ничего не гласили. Прошёл ещё один год и у меня уже были упругие мелкие грудочки , а меж ног появился небольшой пушок, пока ещё светлый и не очень приметный. Мне уже было двенадцать и всякий раз, когда я случаем лицезрела у отца его болтающийся член, на меня накатывала какая то приятная волна и моя рука тянулась вниз, к моей писе. Я входила в свою комнату и отдавалась этому удовольствию. Я по долгу гладила себя меж ног и мои пальчики проваливаясь, надавливали на клитор. Было так приятно и как то особенно. С каждым разом мои пальчики проникали всё поглубже и поглубже, раздвигая стены влагалища и мне было отлично. Я представляля для себя, как туда просачивается мужской член и равномерно пропадает там, снутри меня. От этого я ещё пуще заводилась и с каждым днём, месяцем я всё больше иследовала лабиринты удовольствия. Я знала где погладить, а где необходимо нажать и даже где можно было ущипнуть, чтоб доставить для себя массу удовольствия.

Так пропархал ещё один год, а за ним ещё и я уже першла в восьмой класс. Мне было четырнадцать лет и я много знала о маструбации и испытала на для себя. В семье мы по прежнему не смущались друг дружку и сейчас на моей стороне была мать. Она защищала меня и отстаивала мои права на то в чём мне ходить и как одеваться. Мои грудочки были уже неполного второго размера, но по прежнему соски торчали и выпирали через блузу, если я прогуливалась без бюзгалтера. По совету матери я стала подбревать волосы на лобке и у меня всегда был осторожный треугольничек, но уже тёмных волосиков. Отец нередко направлял на мою наготу внимание и я стала замечать, что член у него не всегда висел. Время от времени он очень выпирал из плавок, а когда отец садился на банкетку либо наклонялся, чтоб что то поднять, бывало и выскакивал наружу. Я хихикала и закрыв рот рукою, чтоб это было не так приметно, уходила в другую комнату. Мать смеялась над ним и гласила:

— Смотри, а то потеряешь где нибудь собственный агрегат.

Отец сердился на неё и ворчал:

— Гласи потише, а то Маринка услышит.

— Ну и пусть слушает. У неё вся жизнь впереди. Должна же она чему то научиться дома.-и опять смеялась.

Пару раз я случаем увидела, как мать толи щипнула отца в районе его члена, толи очень придавила, что он даже отпрыгнул в сторону и рассердился на неё.

— Больно ведь. Чай для тебя не металлический.-и ушёл в другую комнату.

Я тогда не знала, что яйца, это самое нездоровое место. Позднее мне это понадобилось, когда на улице ко мне стал приставать один ненормальный, доставая из штанов свою калбасу. Я ему так врезала по яичкам ладошкой, что он заскулил, как щенок, а я поторопилась скрыться во дворе. У меня длительно было какое то непонятное чувство от прикосновения к его члену и яичкам, хоть оно и было то всего секундным. Мои пальцы ощущали его нежную кожу и спустя пару дней мне уже было его жаль. Я ведь могла тогда просто вроде бы случаем походя мимо, коснуться и просто провести рукою по его хозяйству, вроде бы поглаживая. Мне позже растолковали, что есть такие люди-эксгибиционисты, которые демонстрируют свои интимные места прохожим и от этого ловят кайф.

После чего варианта, я стала прицениваться к встречным парням. Мне хотелось опять повстречать парня экгибициониста и держа его на растоянии поглядеть на его и что у него болтается, но просто напрасно издержала время.

Я уже обучалась в девятом классе, а на дворе стояла зима и снегу навалило целые сугробы. Предки ушли в баню, а я посиживала на кухне и пила чай и смотрела в окно. Вдруг дверь в бане открылась и отец выскочил, весь красноватый и от него шёл пар. Он пал в длижайший сугроб и перевернувшись несколько раз опять зашёл в баню. Он был как обычно нагой и его член болтался из стороны в сторону. Я смотрела на него и вспоминала того паарня. Скоро мать и папа вышли из бани и шли по дорожке домой. На их были накинуты махровые полотенца, которые чуток чуток прикрывали …Я встала и пошла умываться. Пожелав им «С лёгким паром». Проходя мимо, я ненамеренно махнув рукою, задела торчащего из под полотенца, члена отца и сама ужаснувшись этого бегом выбежала во двор нагишом, не успев набросить даже полотенце. Мне было так неловко и постыдно, но возвращаться я не желала. После бани, обтеревшись снегом, я раскрасневшаяся возвратилась домой и прямиком в свою комнату. Я слышала пожелания родителей и поблагодарила их. Весь вечер мне было постыдно выходить. Но ничего не происходило и никто мне не сделал ни одного замечания.

— Пойдём пить чай.-позвал меня отец.

Потом зашла мать и тоже поинтересовалась:

— Ты случаем не угорела в бане.

— Не –ответила я и поднявшись, накинув на себя халатик, пошла на кухню.

Отец уже посиживал и в руке у него была его большая кружка, из которой шёл пар. Я села рядом и взяла свою кружку, в какой уже был налит чай и сделала маленький глоток. Когда отец встал и пошёл из кухни в зал, чтоб глядеть телик, я случаем увидела часть оголённой головки его члена, малость торчащего из одной штанины трусов и здесь же стремительно отвернулась. Мать и папа мой взор естественно не поймали, но мне стало любопытно за ними подглядывать и очень хотелось рассмотреть их нагими. За девять лет, как мы закончили умываться совместно, они здорово поменялись. Я тоже за этот период времени стала на многие вещи глядеть по собственному и сейчас не знала как поступить.

Мысль пришла сама по для себя ниоткуда. Папа и мать всегда обедали дома потому что работали рядом и я решила пропустить пару уроков. Спрятав свою одежку и закрыв двери на ключ, я залезла под кровать в их комнате. Под кроватью было достаточно мрачно и неловко, но охота есть охота. Через висевшее на стенке зеркало было видно часть кровати и комнаты. Скоро я услышала как скрипнула входная дверь и папа с матерью вошли в дом. Через пару минут они уже совершенно нагие зашли в свою комнату. Я не слушала их разговор, а старалась не пропустить ни одноу мелочи и всё разглядеть. От такового напряга я увидела, что закончила дышать.

Пройдя мимо зеркала, мать легла на кровать и обширно раздвинула ноги. Следом за ней к кровати подошёл папа и я в первый раз увидела его торчащий член. Оголённая головка члена малость поблескивала от напряжения и чуток лине упиралась в пупок. Понизу болтались те же яичка, по которым я когда то шлёпнула парня. Я в первый раз только от 1-го взора испытала таковой кайф, что чуть ли не выдала себя. Отец подошёл к маме и опустив голову меж ног стал целовать её прямо туда. Я хоть и не лицезрела это, но додумалась по отражению в зеркале. Мать стонала и извивалась. Кровать скрипела и прогуливалась ходуном от маминых ёрзаний. Я поразмыслила тогда: «Вдруг кровать упадёт и придавит меня к полу». Даже жутко стало. Здесь папа поднял голову и я увидела, что лицо его было всё влажное и блеслело в отражении дневного света. Он встал коленями на край кровати и стал заталкивать собственный торчащий член в маму.

— Ну на данный момент он разорвёт маму.- поразмыслила я.

Но мать только стонала и двигалась ему навстречу. Скоро эти движения стали проходить в какомто темпе и я услышала шлепки, которые позднее сменились на хлюпанье. Кровать стала скрипеть ещё посильнее и я лицезрела в отражении зеркала, как отец поднимает свою пятую точку ввысь и опускает вниз. Эти движения с каждым разом всё становились резвее и резвее и скоро я услышала сильный стон матери. Отец тоже застыл и скрип закончил. Они лежали так друг на друге пару минут и позже папа встал и слез на пол. Его член был весь влажный и висел головкой вниз. Следом встала мать. По её бёдрам текли тонкие струйки какой то воды, а вся промежность так же поблескивала и была влажная. Я от всего этого уже кончила 2-ой раз и мои плавки тоже были влажными.

Папа и мать вышли из комнаты и я услышала журчание воды из крана. Потом раздались звуки из кухни и шум закипающего чайника.

— Успели. – произнесла мать.

— Даже резвее чем вчера.- добавил отец.

Они смеялись и обедали, а я лежала под их кроватью и не шевелилась. Я страшилась, что они меня отыщут и здесь не знаю, что будет. Через пару минут мать зашла в комнату и поправила кровать, аккуратненько её заправив. Скрипнула дверь и щёлкнула замочная скважина. Сейчас я могла вылезать из собственного убежища. Почистив одежку от пыли и сменив плавки, я тоже вымылась и пошла в школу. После чего в голову совершенно ничего не лезло, а в очах мерцали болтающиеся яичка и торчащий член.

Через пару дней я пришла в себя и решила опять повторить и опять испытала таковой кайф, что даже не пошла в школу. Равномерно это стало неизменным моим развлечением. Я доставала липовые справки и заблаговременно отпрашивалась куда нибудь, а сама скрывалась под кровать и следила за родителями. Мне уже было семнадцать и я знала о сексе практически всё, только сама не пробовала, но это было непринципиально. Просто мне было прекрасно и я всегда испытывала такое удовольствие, когда мои предки занимались во время обеда сексом. Всё бы ничего, но в один прекрасный момент меня увидела мать. Вечерком у нас был серьёзный разговор, но это уже другая история…